Путь к сердцу
— Через два года будет 50 лет, как я в этой профессии, из них 30 лет занимаюсь сердечной хирургией. Начиная с 1972 года и до настоящего времени организуем службу, которая называется кардиологией и сердечно-сосудистой хирургией. До того как мы начали заниматься этим серьезно, сердечно-сосудистой хирургии как дисциплины в Ростовской области не было, она и в стране только зарождалась. Наш академик Владимир Бураков-ский, основоположник сердечно-сосудистой хирургии, сравнивал эти операции с выходом в космос. Для хирургов это действительно был выход в космос. Ведь хирург осуществлял их с примитивным, с точки зрения современной медицины, оборудованием. Не было специально подготовленных кадров, не было опыта таких операций. Практически все приходилось делать впервые. Первые операции на магистральных сосудах мы начали проводить в 1972 году. В 1982 году совместно со специалистами института ССХ им. Бакулева АМН СССР мы выполнили первые операции на Юге России с искусственным кровообращением. Сейчас оборудование гораздо совершеннее. У нас есть центр кардиологии и сердечно-сосудистой хирургии. Мы выполняем сегодня более 3,5 тыс. операций при заболевании сердца и сосудов, до 200 тыс. человек приходит к нам в поликлинику, в нашем кардиологическом диспансерном отделении ведется постоянная выездная работа. Более 500 операций в год осуществляем на выезде.
Постепенно совершенствовалась подготовка специалистов. Теперь сформировался большой коллектив, у нас здесь кафедра сердечно-сосудистой хирургии (одна из первых в стране), новейшая аппаратура, поликлинический прием, круглосуточная работа. В центр приходят молодые ребята, и то, на что у нас уходило 10-12 лет, они изучают за полтора-два года. Это и потому, что они умнее нас, и потому что возможностей больше, уже есть наработанный фундамент, техника, технологии. Возможно, мы что-то сделали для них, чтобы они сейчас уверенно делали свои первые шаги в профессии.
— Что для меня работа? На самом деле, без красного словца, это — жизнь. Я себя не представляю иначе в жизни. Настоящая, полная жизнь, с моей точки зрения, это постоянное совершенствование, научные исследования. Уйти с работы и забыть о ней до начала следующего рабочего дня невозможно. Во-первых, санитарная авиация звонит мне круглосуточно, во-вторых, дежурные доктора мне звонят в 10 часов вечера и в 7 утра — это фиксированное время для обсуждения текущих проблем. Выбирая профессию, получается, что выбираешь образ жизни. За время работы, я думаю, провел порядка 10 тыс. операций. Но не могу сказать, что привык. Не было такого, чтобы я входил совершенно спокойным в операционную. Это не неуверенность в своих силах, не страх. Просто хирург, даже с самым богатым опытом, не может быть равнодушным перед операцией. Понимаете, это не какая-то особая сентиментальность, не только чувство профессиональной ответственности. Это тревога за судьбу пациента. Она не нарушает ритма операции, не мешает, даже наоборот, помогает почувствовать человека. «Врач лечит не болезнь, а человека» — это и про хирургов.
Сама операция готовится долго, с больным при подготовке к операции работают разные специалисты. Уже в операционной работают 12-15 человек, в их числе хирург, ассистенты, анестезиолог, трансфузиолог, УЗИ-специалист, инженер по обслуживанию техники, другие специалисты. Операция идет 7-8 часов. Этот процесс можно сравнить с дирижированием оркестром.
Может ли техника заменить хирурга у операционного стола? Уже сейчас есть техника, которая помогает оперировать. Например, аппарат «Да Винчи». И все же техника не сможет заменить хирурга. Сегодня выполняли операцию на работающем сердце. Крайне тяжелый больной с функциональными нарушениями. В такой ситуации нежелательно делать операцию с использованием искусственного кровообращения. Но аппарат стоит рядом. И решение остановить сердце может принять только хирург, человек. План операции всегда обсуждается, но в любой момент во время операции может возникнуть нештатная ситуация, требующая определенных решений.
О чем болит сердце
Какие нужны компоненты для успешной работы в новом направлении? Это аппаратура, подготовленные кадры и деньги. Сегодня в связи с модернизацией мы приобретаем самое современное оборудование. Есть подготовленные кадры. Деньги нам выделяют областной и федеральный бюджеты, но, к сожалению, так получается, что приобрести расходные материалы для выполнения операции мы можем только в конце мая — в июне, а первые месяцы года приходится искать средства на их приобретение. Я обращаюсь в банки, на различные предприятия. Хочу поблагодарить тех, кто нам активно помогает, — таких немало. Могу отметить «Центр-инвест», который выделяет средства на проведение операций для детей, для взрослых, не отказывает в помощи нашим пациентам.
Сегодня наш центр делает многое для снижения смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Но для большей эффективности нужна диспансеризация, нужны специализированные кардиологические диспансеры, которые создавали бы вертикаль оказания помощи, начиная от первичного звена — выявления, профилактики и, наконец, предотвращения заболеваний. Ведь если болезнь не остановить своевременно, то может развиться, например, тяжелый порок сердца, нужно будет заменять клапан. А при наличии диспансеризации можно было бы избежать сложного оперативного вмешательства. Мы, конечно, этим вопросом занимаемся, но это не входит в функциональные обязанности врачей, работающих на местах, у них нет прикрепленного контингента. Прикрепленный контингент должен быть во всех крупных районах, то есть все жители района должны быть прикреплены к определенному лечебному учреждению. И вот такая вертикаль, начиная от первичного звена и до областных центров, должна оказывать своевременную помощь больным с сердечно-сосудистой патологией.
О душе
На самом деле у хирурга с Богом противоречий нет. Хирург оперирует сердце — один из внутренних органов, не душу. Лука, архиепископ Крымский (в миру — Валентин Войно-Ясенецкий), был хирургом, выдающимся хирургом. Он разработал свои методы проведения регионарной анестезии, издал книгу с собственными иллюстрациями. Был репрессирован, работал в Сибири, а потом, во время войны, в 1943 году получил Сталинскую премию за научный труд «Очерки гнойной хирургии». Очень интересный человек с удивительной судьбой. Когда, в свое время, обвинитель спросил его: «Вот вы хирург, разве вы его видели, своего Бога?», он ответил: «Бога я действительно не видел, но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил». У хирурга и Бога — разные сферы заботы о человеке, но основная задача, получается, — общая.