Адреса повитух официально указывались в справочниках «Донская область» вплоть до революции 1917 года. Профессиональные лекари и «дохтуры» (они считались разными по специализации) были привезены на Дон в ходе Азовских походов, но, как правило, весь XVIII век на все войско был один, редко двое лекарей-«немчин». Донцы привыкли лечиться по старинке: баня, водка, травы, маковый отвар в качестве обезболивающего, в крайних случаях ампутация на закате солнца (когда меньше мух, вносящих заражение в раны), прижигание открытых ранений кипящей смолой, кипячение нехитрых медицинских инструментов в соленой воде.
Наполеоновские войны и упорядочение войсковой службы позволили расширить участие медиков в жизни донцов и учредить постоянно действующие аптеки. Уже всерьез и профессионально на Дону занялись вопросами санитарии, защиты и профилактики моровых поветрий и медицинского обслуживания населения. Но больниц и докторов все равно было крайне мало (серьезные эпидемии холеры обрушивались на землю области и в конце XIX века, одну из них описывал даже знаменитый журналист Владимир Гиляровский), а врачей и фельдшеров можно было по пальцам пересчитать. Великий хирург Николай Пирогов, в ходе Кавказской войны наблюдавший за традиционными операциями «старым казачьим способом», поражался, сколь слаженно действовали степные лекари: орудовали крючьями для «выкатывания пули» из раны, накрепко держали раненого, непрерывно читали молитвы, били в бубны, не давая больному впасть в сон и забытье в первые часы после операции. Реальные сдвиги произошли лишь в начале ХХ века, когда в области Войска Донского были открыты около 30 лечебниц и более 30 аптек. В Новочеркасске, Ростове и некоторых других городах и станицах Дона действовали фельдшерские школы. Тогда же на Дону появились не только профессиональные вузы, но и врачебные звезды первой величины.
Собачий царь
Первая звезда взошла на донском небосклоне отнюдь не по медицинским причинам, а скорее по матримониальным. Будущий нобелевский лауреат в области медицины и физиологии, выпускник рязанского духовного училища, юридического факультета и естественного отделения физико-математического факультета Петербургского университета, а затем и Медико-хирургической академии 32-летний Иван Павлов прибыл на Дон в 1881 году. Заведующий физиологической лабораторией в клинике знаменитого профессора Сергея Боткина теологический юрист-математик без памяти влюбился в ростовчанку Серафиму Карчевскую. Его родители, потомственные священнослужители, увлечения сына не поддержали (Серафима имела иудейские корни) и благословения на брак не давали. Однако молодой нигилист отнюдь не был ретроградом и в условностях не нуждался: он уехал к невесте в Ростов, где намеревался сочетаться с любимой женщиной и посвятить свой брак науке.
«Мы с Иваном Петровичем часто ходили по вечерам гулять на Донской бульвар... Свет луны придавал всему таинственное освещение. Речи же Ивана Петровича, красочные, яркие, возвышенные, уносили меня далеко от земных дел и забот. Он говорил о том, что мы вечно и дружно будем служить высшим интересам человеческого духа», — вспоминала потом Серафима.
Ее сестра Раиса была замужем за городским головой Ростова Евсигнием Хмельницким, и отыгравшие свадьбу 25 мая 1881 года молодые переселились в дом к своячнице на Большой Садовой (ныне он сохранился как дом № 97, где находится магазин игрушек). Средства на жизнь они также получили от ростовских родственников — родители Ивана больше не желали знать будущего гения. Деньги были крайне востребованы, ибо молодой ученый занимался исследованиями желудочно-кишечного тракта, которые невозможно было проводить без подопытных четверолапых «препаратов». Как раз в Ростове ему и помогали с собаками. Павлов занимался операциями по производству фистулы-отверстия в ЖКТ, которые невозможно было сделать обычным способом, так как изливавшийся из кишечника сок переваривал кишечник и брюшную стенку.
Тогда ученый на собаках тренировался сшивать кожу и слизистую, вставляя металлические трубки и закрывая их пробками, чтобы не возникало никаких эрозий и он мог бы получать чистый пищеварительный сок — от слюнной железы до толстого кишечника. В это же время им были сделаны открытия по «мнимому кормлению», когда было наглядно продемонстрировано выделение слюны животного за счет физиологических рефлексов при появлении пищи. Именно за исследование функций главных пищеварительных желез Иван Павлов в 1904 году, первым из россиян, стал Нобелевским лауреатом. Но до этого ученый долго жил за счет ростовских родственников и своего брата Дмитрия, работавшего в Петербургском университете ассистентом у профессора Дмитрия Менделеева и имевшего казенную квартиру. Он следующим пустил чету Павловых к себе на постой.
Второй раз в Ростове Павловы появились уже летом 1887 года с сыном Владимиром, вновь остановившись у сестры. Многие ученики академика потом работали в Ростовском медицинском университете: профессор Николай Рожанский (исследователь сна и бодрствования), Дмитрий Бирюков (автор множества работ по исследованию высшей нервной деятельности), Игорь Завадский (организатор борьбы с эпидемиями на Дону и на Северном Кавказе), Иван Цитович (основатель научной школы фармакологов), Борис Коган (исследователь внутренних и детских болезней).
Нервное общество
Много лет в начале ХХ века (1901-1915 годы) в павловской биохимической лаборатории Института экспериментальной медицины работала еще одна звезда донского здравоохранения — будущий первый академик в истории отечественной психиатрии Александр Ющенко. После стажировки у таких гигантов физиологии и психиатрии, как академики Иван Павлов и Владимир Бехтерев, молодой харьковчанин Ющенко перебирается на Дон в помощники к заведующему кафедры психиатрии Донского университета Карапету Агаджанянцу, специалисту по нервным заболеваниям в условиях Первой мировой войны. Здесь он и стал признанным «отцом» отечественной биологической психиатрии, заложившим фундамент ростовской научной школы психиатров, создавшим первые лаборатории по изучению природы психических заболеваний — биохимическую, нейрофизиологическую (рефлексологическую), по изучению вегетативных расстройств. Во время и сразу после Гражданской войны работать приходилось в невероятно сложных условиях. Ющенко докладывал начальству, что отсутствие воды и электричества создает «угрозу самых ужасных эксцессов, таких как пожары, самоубийства, убийства больными друг друга и служащих». В своем рапорте руководству факультета профессор характеризовал положение психиатрического отделения как «безотрадное» и осмеливался бросить обвинение руководству: из-за отсутствия угля и воды «обмывание, а тем более ванны, более чем затруднительны», опытного среднего медперсонала, а тем паче младшего, то есть сиделок и служителей, нет. Белье в прачечной держат месяцами и возвращают негодным, не установлены специальные газовая и спиртовая печи для разогрева пищи, остывающей при ее транспортировке из центрального пищеблока. Он прямо указывал на то, что в таких условиях невозможны не только научный и педагогический процессы, но и удовлетворительное содержание и лечение больных.
В результате активной административной деятельности Ющенко добился разделения полномочий и создания в мае 1924 года отдельной кафедры психиатрии, которая начала получать финансирование. «У всех пустовали аудитории, не было больных, в палатах было холодно и голодно, а в аудитории Александра Ивановича было много студентов, и в палатах полно больных. Александр Иванович требовал, чтобы студенты учились. Всюду... он негодовал, грозил, требовал... И молодежь быстро начала учиться не на страх, а на совесть, ибо лекции были увлекательны, занятия новы и интересны. Поднята была дисциплина в клинике снизу доверху. Александр Иванович сконцентрировал вокруг себя много талантливых молодых врачей, научная работа закипела в кабинетах и лабораториях клиники», — вспоминал известный советский невропатолог и нейрохирург Павел Эмдин (в 1924-1925 гг. был деканом медицинского факультета Донского университета). Именно под влиянием Ющенко Эмдин стал одним из первых в России применять хирургические методы лечения нервных болезней. Сам Александр Ющенко стал автором множества научных работ и монографий. Его книга «Сущность душевных болезней и их биологохимические исследования» (1912 г.) — первый фундаментальный труд в области биологической психиатрии — открыла перед психиатрами новое направление в познании сущности душевных расстройств: «Лекции по психиатрии» (1923-1924 гг.) — одна из первых попыток обоснования психопатологических феноменов через патофизиологические процессы. Завершающим этапом научной работы Ющенко на Дону стало разработанное им эволюционно-генетическое направление о роли и месте конституции человека в психиатрии.
Возбудитель болезней
Именно в Ростове с другой стороны раскрылся талант выдающегося ученого, основоположника мировой вирусологии профессора Дмитрия Ивановского. Еще студентом физико-математического факультета Петербургского университета он начал исследования причин поражения на юге России урожаев табака. Именно ему принадлежит гипотеза выявления в 1892 году так называемой мозаичной болезни, при которой выделяемый вирусами токсин поражает табак. Увидеть этот вирус воочию ученые смогли лишь 47 лет спустя на микрофотографии в электронном микроскопе.
Именно 1892 год считается рождением новой науки — вирусологии, созданной будущим профессором Донского университета Дмитрием Ивановским. Открытие вирусов подтолкнуло развитие биологии, медицины, ветеринарии и фитопатологии. Обладая новыми знаниями, врачи смогли расшифровать этиологию таких заболеваний, как бешенство, оспа, энцефалиты и другие. Своими исследованиями он заложил основы ряда научных направлений вирусологии, таких как изучение природы вирусов, цитопатология вирусных инфекций, фильтрующихся форм микроорганизмов, хронического и латентного вирусоносительства. Выдающийся советский фитовирусолог Виталий Рыжков писал: «Заслуги Ивановского не только в том, что он открыл совершенно новый вид заболевания, но и в том, что он дал методы их изучения, явился основателем патолого-анатомического метода изучения болезней растений и патологической цитологии вирусных заболеваний». Кроме того, работы Ивановского были посвящены изучению процессов спиртового брожения, влиянию на него кислорода, хлорофилла, пигментов зеленых листьев, участвующих в процессе фотосинтеза. Известны также его работы и по общей сельскохозяйственной микробиологии.
Когда в 1915 году Варшавский университет в срочном порядке из-за германского наступления вынужден был эвакуироваться, тыловики забыли вывезти лабораторию, которую Ивановский создавал много лет. В итоге в Ростове ему пришлось все воссоздавать с нуля. Именно в этом донском городе Ивановский начал работу над трудом своей жизни — двухтомным учебником «Физиология растений», в котором изложил все, что узнал о новой науке за свою творческую деятельность.
Терапевт широкого профиля
В начале века главной звездой ростово-нахичеванской медицины считался местный уроженец, терапевт и невропатолог Эммануил Кастанаян. Он окончил медицинский факультет Московского университета, долго стажировался у выдающихся терапевтов Европы: Фернана Видаля и Анатоля Шоффара (Париж), Фридриха Крауса и Генриха Оберштайнера (Вена), Эрнста Лейдена (Берлин) и др. В Вене им была выполнена экспериментальная работа по проблеме анатомии и физиологии переднего мозга. Материал был обобщен в труде «Учение о проводящих путях и центре обоняния», представленном к защите на степень доктора медицины. После этого Кастанаян уже признанным медиком возвратился в Ростов, где основал практику терапевта и невропатолога в различных медицинских учреждениях города. Параллельно он занимался подготовкой кадров медицинских сестер и научной работой. Им подробно описана эпидемиология, клиника, диагностика, прогноз и лечение цереброспинального менингита, также произведен статистический анализ заболевания с 1901-го по 1906 год.
Во время Первой мировой войны Кастанаян в чине полковника медицинской службы работал в различных госпиталях и заведовал терапевтическим отделением городской больницы Красного Креста (Николаевская больница). С эвакуацией в Ростове Варшавского университета он как ведущий терапевт был приглашен на должность старшего ассистента кафедры патологии и терапии внутренних болезней. А с 1919 года и до своей смерти в 1940 году возглавлял кафедру факультетской терапии медфака Донского университета. Им разработана оригинальная классификация циррозов печени и гепатитов. Являясь новатором, Эммануил Мартынович внедряет в практику методы рентгеноскопии, рентгенографии и электрокардиографии. Во всех исследованиях прослеживается физиологическое направление медицины и учение о невризме. Будучи клиницистом широкого профиля и блестящим лектором, он публикует многотомный систематический курс внутренних болезней для врачей и студентов: «Болезни кишок», «Болезни печени» «Болезни поджелудочной железы», «Болезни почек» и др. Его перу принадлежат более 70 работ и пять монографий. Под руководством Кастанаяна защищено 10 кандидатских и две докторские диссертации.
За несколько месяцев до смерти по представлению Королевского Каролинского медико-хирургического института (США) он получил персональное приглашение за подписью председателя и четырех членов Нобелевского комитета по физиологии и медицине (Стокгольм, 1939 г.) сделать заявку на конкурс «О присуждении Нобелевской премии по физиологии и медицине за 1940 год».
Видит око
Вместе с Варшавским университетом в Ростов переехал создатель Офтальмологического общества в польской столице профессор кафедры глазных болезней профессор Константин Орлов. До конца жизни (1952 г.) он жил и работал в Ростове, в доме, где сегодня расположена больница № 8 по Буденновскому проспекту.
Здесь он также создал сначала офтальмологический кружок, а затем и Донское офтальмологическое общество (впоследствии реорганизованное в СевероКавказское, а затем в Ростовское офтальмологическое общество). Будучи человеком кипучей общественной деятельности, профессор успевал работать и у себя в клинике и налаживать глазную помощь в Азербайджане, на Северном Кавказе, в Средней Азии, параллельно совмещая должность заместителя председателя Ростовской городской думы в 1917 году.
Орлов успел побывать деканом медицинского факультета, что позволило ему настоять на открытии в Ростове отдельной
Донской областной глазной больницы. Его наработки впоследствии изучал и знаменитый донской офтальмолог академик Святослав Федоров, впервые в СССР сделавший замену глазного хрусталика, а затем поставивший на поток метод глубокой склерэктомии для лечения глаукомы на ранней стадии, открыв специализированный институт микрохирургии глаза. Святослав Федоров в 1946 году окончил школу и мединститут в Ростове (памятная доска находится на здании на углу Газетного и Горького), а с 1967 года возглавлял в Москве кафедру глазных болезней и проблемную лабораторию по имплантации искусственной роговицы.
Уроженкой Донской области была и создатель советских антибиотиков, крупнейший ученый-микробиолог и эпидемиолог Зинаида Ермольева. Именно она, выпускница университета в Ростове, где работали тогдашние знаменитости, стала прототипом главной героини романа Вениамина Каверина «Открытая книга» о создании советского пенициллина. Под ее руководством в 1942 году был получен первый крустозин ВИЭМ, спасший тысячи советских солдат во время Великой Отечественной войны. Сталинскую премию, полученную за открытие пенициллина в 1943 году, бывшая ростовская студентка отдала в фонд обороны страны для строительства самолета. На эти деньги был построен истребитель, на борту которого была надпись «Зинаида Ермольева».