Договориться об интервью с этими врачами было непросто. Именитого 85-летнего французского акушера Мишеля Одена мы застали в Австралии, где он находился в связи с публикацией своей новой книги. А крупнейшего детского хирурга американца Билла Новика удалось найти дома в Мемфисе незадолго до его визита в Нижний Новгород с благотворительной миссией. Оба доктора посвятили себя спасению здоровья и улучшению качества жизни детей во всем мире, и их опыт действительно является примером «медицины без границ». Своим взглядом на проблемы современного детского здравоохранения они поделились с ИД «МедиаЮг».

Мишель Оден: «Сейчас медицина, по сути, нейтрализует закон естественного отбора»

— Мистер Оден, ваша концепция «первичного здоровья» появилась на свет довольно давно. С тех пор претерпела ли она какие-либо изменения?

— Я представил эту концепцию еще в книге «Возрожденные роды», вышедшей в 1986 году. Вкратце: первичное здоровье формируется в период от зачатия до 1 года, когда закладываются базовые адаптивные системы. После 1 года мы можем только следить за здоровьем и укреплять его, но больше ничего кардинально изменить нельзя. Когда книга вышла, это была лишь теория.
Сегодня есть уже большое количество научных данных, подтверждающих взаимосвязь между этим ранним этапом жизни ребенка и состоянием его здоровья на протяжении жизни. Например, с точки зрения эпидемиологии, есть ряд заболеваний, предрасположенность к которым может закладываться именно в это время. С точки зрения бактериологии и эпигенетики, именно в этот период иммунная система человека «программируется» некоторыми типами микробов.

— И как найти эти связи и закономерности?

— Мы создали и выложили на сайт primalhealthresearch.com свою базу данных на этот счет. Там можно задать поиск по ключевым словам и найти информацию о множестве факторов, влияющих на формирование здоровья ребенка, а также о факторах риска для развития ряда заболеваний. Выбирайте «аллергия» или «аутизм», «ягодичное предлежание» или «кесарево сечение» — там собрано более 1000 исследований из научной и медицинской литературы. Изучив эту базу, вы поймете, как на самом деле важен первичный период.

— На основании исследований, собранных в этой базе, какие вы могли бы выделить тенденции в развитии детских заболеваний в последние годы?

— Действительно, можно выделить ряд заболеваний, которые получили большое распространение именно за последнее время. В частности, это различные аллергии, астма, аутоиммунные заболевания (как, например, диабет), аутизм и, конечно, детское ожирение. Интересно, что если вы изучите нашу базу данных, вы обнаружите, что исследователи почти всегда находят для этих заболеваний факторы риска в момент рождения. К примеру, кесарево сечение становится фактором риска для возникновения у ребенка астмы и диабета первого типа. Или возьмем аутизм. Одна из интерпретаций его возникновения такова: когда роды стимулируются окситоцином, ребенок получает дозу этого искусственного гормона, который проникает через плаценту в его формирующийся мозг и может оказать на него влияние. Что касается ожирения, то выявлено, что у людей, страдающих этим заболеванием, есть совершенно определенная микрофлора в толстом кишечнике. Здесь мы возвращаемся к моменту рождения: дело в том, что когда ребенка извлекают посредством кесарева сечения, он появляется практически в стерильных условиях, не получая по пути микробов, которые знакомы ему по организму матери. Новорожденного сразу же атакуют мириады «чужих» микроорганизмов, чья естественная задача — обучить и запрограммировать иммунную систему. В то время как в соответствии с замыслом природы, проходя через естественные родовые пути, ребенок должен получить «знакомые» микробы от матери. Недавние исследования показали, что дети, рожденные при помощи кесарева сечения, получающие в раннем возрасте антибиотики, лишаются необходимой микрофлоры. Соответственно, иммунная система «обучена» неправильно. Поэтому кесарево сечение считается одним из факторов риска возникновения ожирения.

Кстати, нарушения в работе иммунной системы вызывают целый ряд серьезных заболеваний — от аутоиммунных и аллергии до рака впоследствии. Более подробно об этом я рассказываю в своей последней книге «Роды и эволюция Homo sapiens».

— Вы известны своей негативной позицией в отношении кесарева сечения, много внимания уделяете развитию акушерской практики. Почему?

— Сегодня во многих странах акушерки не имеют практического опыта, они не учатся тому, что раньше называлось «искусство родовспоможения». Сейчас акушерка — просто член команды, помогающей женщине родить. Здесь все идет согласно протоколу. Так что профессия, а скорей даже понятие «акушерка», сильно изменилась. Более того, во многих странах сейчас слишком много врачей по сравнению с количеством акушерок. И это плохо. На самом деле доктор нужен только в случаях патологий или чрезвычайных ситуаций. На наш взгляд, правильно, когда акушерок очень много по сравнению с количеством врачей. Хороший пример в этом плане Швеция. Там в целом проводится немного кесаревых сечений, и на страну с населением 9 млн человек приходится 8 тыс. акушерок. А в США наоборот: там акушерки вообще опциональны, потому что врачу хватает времени вникнуть и полностью провести процесс родов. В Европе к таким странам относятся Италия, Греция, Кипр. Также критическая ситуация в этом плане в Китае и латиноамериканских странах. Турция — одна из стран-лидеров по количеству проводимых операций кесарева сечения (52%). В России, кстати, пока не все так плохо, вы статистически где-то посередине. Сейчас у меня выходит книга «Нужны ли нам акушерки?» (Do we need midfives?). Ее официальная презентация на английском состоится 9 июля. В заглавии книги отнюдь не праздный вопрос. Сейчас медицина в целом и репродуктивная медицина в частности по сути нейтрализуют законы естественного отбора. К примеру, сегодня количество детей у женщины зависит от множества факторов, а не только от ее способности родить. Она может рожать сама, а может с помощью хирургии и т.д. Так что в будущем мы можем теоретически ожидать снижения возможности женщин рожать самостоятельно и, соответственно, увеличения количества кесаревых сечений. Поэтому подзаголовок этой книги — «Сможет ли человечество пережить медицину?».

— И все же какие еще факторы, кроме способа рождения, по-вашему, влияют на здоровье и формирование личности ребенка?


— Хороший вопрос. Кстати, беременным женщинам я не рекомендую читать книги о деторождении и глобальных проблемах, с этим связанных, в том числе и мои. Нужно получать удовольствие от жизни, есть любимую еду, наслаждаться красотой природы и слушать красивую музыку. Эмоциональное здоровье матери в период беременности очень важно, и мы можем объяснить почему. К примеру, если будущая мама чувствует себя несчастной и подавленной, у нее повышается уровень гормона кортизола, что приводит к негативным последствиям для здоровья малыша. Поэтому в большинстве традиционных обществ считается, что необходимо защищать психологическое здоровье будущей мамы. И в нашей базе, о которой я говорил выше, есть научные исследования, подтверждающие влияние эмоций мамы на состояние ребенка даже многие десятилетия спустя.

Финские ученые исследовали 167 детей, чьи отцы умерли во время Второй мировой войны, когда матери были беременны ими. Также они изучили 168 детей, чьи отцы умерли во время их первого года жизни. В обеих группах родители были сопоставимого возраста и примерно из одного социального класса. Наблюдения за этими детьми в течение 35 лет показали, что потерявшие отцов в утробе матери были подвержены большему риску развития так называемых социальных болезней — алкоголизма, преступных наклонностей, а также душевных расстройств. Но, конечно, еще большую роль играет питание матери.
Особенно важно оно для формирующегося мозга малыша. К примеру, для этих процессов высока потребность в йоде. Практически по всему миру люди потребляют его недостаточно, кроме тех, кто живет на побережье и ест много морепродуктов. В России картина такая же. Не так давно я встречался с министром здравоохранения Татарстана, и мы обсудили актуальную проблему нехватки йода у беременных женщин. Как известно, мы все потомки приматов, вышедших с морского побережья. Поэтому, чтобы питать мозг, нам нужна именно такая пища, так что йод в виде биодобавки — отличная идея на период беременности и грудного вскармливания.

Досье
Мишель Оден — акушер-гинеколог, широко известный во всем мире благодаря своим научным открытиям и практическим инновациям. На протяжении 21 года (1962-1983 гг.) работал штатным хирургом и акушером в государственном госпитале г. Питивье (Франция). Создав особенную атмосферу вокруг беременных женщин, он сумел добиться очень низкого процента медицинских вмешательств, принимая около тысячи родов в год. Доктор Оден — основатель Научно-исследовательского центра первичного здоровья в Лондоне, автор более 50 научных работ и 12 книг: «Возрожденные роды» (1984), «Научное познание любви» (1999), «Фермер и акушер» (2002), «Кесарево сечение» (2004) и других. Мишель Оден разработал уникальный курс обучения для доул (доула — помощница в родах). Его посещают доулы, врачи и акушерки из многих стран мира, стремящиеся к безопасному и физиологичному ведению родов. С 1985 г. и по сей день доктор Оден живет в Лондоне и практикует домашние роды, являющиеся частью официальной системы родовспоможения Великобритании.

Уильям Новик: «России не хватает кардиоцентров»

— Вы как детский хирург посетили более 28 стран, проводя в каждой из них жизненно необходимые операции на сердце тяжелобольным детям. По какому принципу вы планируете свои маршруты?

— На самом деле наша команда посетила 33 страны, где мы делали операции детям и обучали местных врачей. Обычно выбираем не мы, а нас. Нам могут позвонить отчаявшиеся родители ребенка с сердечным заболеванием или врач, борющийся за своего маленького пациента, а также главный врач больницы и даже министр здравоохранения. Затем мы оцениваем, что это за место и насколько доступна там детям кардиохирургия, как далеко им приходится ехать до ближайшего специалиста и есть ли вообще в этой стране (или регионе) профильные специалисты. Если видим, что наше присутствие необходимо, мы делаем «пробный визит» на территорию, смотрим на имеющееся оснащение, общаемся с врачами, сестрами и руководством, чтобы понять их уровень заинтересованности в нашей помощи. Если все сходится, мы начинаем искать спонсоров и необходимое оборудование для реализации проекта. В целом мы удовлетворяем порядка 30% запросов, однако подготовка к реализации проекта может занять до двух лет (в среднем — 15 месяцев): это зависит от региона и возможности найти средства и оборудование.

— Вы неоднократно бывали в России, как вы можете оценить уровень нашей медицины, в своей сфере разумеется?

— Мы начали работать с Россией в 2008 году в г. Кемерово, программа там уже завершена, и прошла она блестяще.
В Воронеже мы работаем только второй год, а с Нижним Новгородом только начали сотрудничать (следующий визит туда состоится в конце июня). Поэтому могу сказать, что уровень детской кардиохирургии различен в разных регионах России. У вас создано 11 профильных федеральных центров, и там действительно виден прекрасный уровень оснащенности, высокий профессионализм врачей, и результаты работы впечатляют. Но этого количества центров, впрочем, как и оборудования, явно недостаточно для такой огромной страны. Хороший пример — Воронеж, где детские кардиологи вынуждены пользоваться единственным на всю больницу электрокардиографом, что создает огромные сложности при круглосуточном лечении детей в критическом состоянии. Считаю, что нужно усиливать кардиологические отделения в областных больницах: это способно кардинальным образом изменить ситуацию с оказанием помощи тяжелобольным детям.

— Какие детские болезни сердца сейчас наиболее распространены в мире?

— Вы знаете, тут можно проследить некие региональные закономерности. Например, аномалия Эбштейна была и остается наиболее распространенной на Украине и в Беларуси. У нас, конечно, нет прямых научных доказательств о влиянии на эту ситуацию чернобыльской катастрофы, однако в течение многих лет после трагедии на АЭС тут наблюдался всплеск этого заболевания. Другой пример — увеличение количества пороков сердца и в целом врожденных дефектов в регионах Ирака, граничащих с Рамади и Фаллуджей. Мы видим такую тенденцию по сей день, и есть исследования, связывающие это с использованием боеприпасов с обедненным ураном во время военных действий в Ираке.

— То есть в общем количество детских сердечных патологий увеличилось за последнее время?

— Непростой вопрос. За последние годы методы выявления таких заболеваний существенно изменились благодаря новым технологиям и повышению грамотности врачей. Современное оборудование позволяет обнаружить проблемы прежде, чем ребенок умрет. Поэтому трудно сказать: то ли больше детей рождается с заболеваниями сердца, то ли просто улучшилась диагностика.

— Можно ли говорить о том, что в диагностике сердечных заболеваний есть некая «точка невозврата», пропустив которую, можно столкнуться с печальными последствиями?

— Да, безусловно. Но это зависит, конечно, от проблемы. Как правило, чем раньше оперируешь ребенка, тем лучше. Некоторые болезни требуют проведения второй операции в течение считанных дней после первой (как, например, синдром гипоплазии левых отделов сердца или транспозиция магистральных артерий). Другие, как дефекты межпредсердной перегородки, могут подождать, пока ребенку исполнится 4-5 лет. Детей с отверстиями в желудочках сердца необходимо прооперировать в течение первого года жизни, иначе могут наступить очень серьезные последствия.

— В каком направлении работает сегодня кардиологическая наука?

— Основной тенденцией является устранение проблем безоперационным путем. Большинство дефектов межпредсердной перегородки, а также открытый артериальный проток, некоторые дефекты межжелудочковой перегородки могут быть устранены без серьезного хирургического вмешательства. Недостаточность клапанов аорты и легочных клапанов можно устранить в катетеризационной лаборатории, там же можно вставить стенты — без необходимости проведения сложных операций на открытом сердце.

— Доктор Новик, вам наверняка не раз приходилось преодолевать сложные ситуации, работая в том числе и в разной политической, социальной обстановке...

— Да, я вспоминаю недавний случай с мальчиком Мишей, который родился с редким пороком сердца. Совсем малыш, он перенес в одном из российских центров несложную операцию, которая помогла ему выжить. Спустя два года родители привезли его в один из наших филиалов — в центре, который оперировал ребенка в первый раз, сказали им, что
Миша неоперабелен. Я согласился прооперировать его, но мальчик заболел гриппом, и все пришлось отложить. Поскольку операция нужна была довольно быстро, чтобы не допустить дальнейшего повреждения сердца и легких, вскоре мы попытались вновь отправить пациента в центр, где с ним уже работали, но там снова отказались его принять. Другой российский центр, увы, также подтвердил, что ребенок неоперабелен. Родители были в отчаянии: они видели, как умирает их малыш! Мне тогда предстояла поездка в Харьков через три месяца, и я сказал им, что могу прооперировать Мишу, если они приедут туда. Все происходило зимой этого года, и вы знаете, какая ситуация была тогда на Украине. Естественно, родители боялись везти малыша через охваченную войной страну. Но у них больше не было времени и не было выбора: речь шла о жизни и смерти. Я прооперировал мальчика, и после нескольких тяжелых дней восстановления он поехал домой с мамой и папой (операция была оплачена российским фондом «Подари жизнь!», с которым мы давно и плотно сотрудничаем). В один из ближайших визитов в Россию через пару месяцев я сделаю ему последнюю операцию.

Досье
Уильям (Билл) Новик — один из лучших детских кардиохирургов США. Делает сложнейшие операции на сердце пациентам в возрасте до 30 дней.
Лауреат многочисленных государственных наград целого ряда стран. Несколько лет назад выступал с докладом по детской кардиологии на Генеральной Ассамблее ООН. Оперировал в Белграде во время бомбардировок НАТО, был первым американским кардиохирургом, который работал с пациентами в Ираке после 2003 года, работал в Ливии после свержения Муамара Каддафи.
В начале 2015 года ему была присвоена российская премия «Серебряный лучник — США» в самой престижной категории «Персона» за особый вклад в развитие российско-американских отношений.
Созданный им в 1994 году международный фонд «Детское сердце» сейчас работает в 33 странах, в том числе в горячих точках. За 20 лет деятельности фонда доктор Новик и его коллеги провели свыше 7 тыс. сложных операций.
В России «Детское сердце» работает с 2008 года. За это время было осуществлено свыше 150 операций.