Пандемия COVID-19 серьезно подстегнула развитие процессов цифровизации в медицине, и в первую очередь это касается технологий удаленного взаимодействия, таких как телемедицина. Но по мере падения напряженности ситуации цифровые инструменты вовсе не стали менее востребованными системами здравоохранения. Павел Пугачев, заместитель министра здравоохранения РФ, на пленарном заседании «Телемедфорума 2022», которое прошло в декабре, подвел итоги развития в этом направлении и обозначил фронт работы на ближайшее будущее.
Пандемия оказалась действенным стимулом
— Мне кажется, у нас после стремительного роста возникает ощущение небольшого отскока, потому что те сервисы, которые были ориентированы исключительно под ковид, сейчас не так востребованы. Но при этом возникает понимание того, что эти сервисы можно и нужно использовать гораздо шире — для борьбы с заболеваниями, которые оказывали и пока оказывают наибольшее влияние на смертность и на качество жизни наших пациентов. Это и сердечно-сосудистые заболевания, и диабет. В частности, тот проект по персональным медицинским помощникам, который мы делаем вместе с фондом Сколково, как раз и направлен на дистанционный мониторинг пациентов именно с этими состояниями.
Но если говорить не про телемедицину, а в целом о том, где мы находимся, то на самом деле тот уровень цифровизации, который был достигнут, сейчас переходит из количества в качество. Потому что изначально тот показатель, который был наиболее важен, измерялся в количестве медицинских организаций. Мы строили «рельсы» и должны были убедиться в том, что каждая медорганизация умеет обеспечивать информационное взаимодействие, что технологически к этому готовы и так далее. Сейчас наша задача — и в рамках тех совещаний, которые мы проводим с регионами, и то, что мы видим, — реализуется на местах. Это преемственность оказания медицинской помощи, ради которой все затевалось. То есть это не цифровизация отдельно взятой больницы, это не цифровизация отдельно взятого региона, но это связанность медицинских данных для того, чтобы в конечном счете сформировать цифровой медицинский профиль пациента. И по сути все заделы для этого сегодня у нас есть. Потому что если говорить о системе здравоохранения, то что является базовым условием для того, чтобы мы понимали, какие у нас есть ресурсы, куда необходимо переломить усилия. Это наши основные базовые реестры по медицинским организациям, по медицинским работникам. Они (небезболезненно все же) в этом году трансформировались и перешли в формат уже полноценных сервисов.
Мы запустили дистанционную подачу документов на лицензирование, электронные досье. И в целом, если многие годы была достаточно серьезная разница между реестром лицензий, в котором было порядка 100 тысяч юридических лиц, и реестром медорганизаций, в котором находились только государственные медицинские учреждения, то сейчас мы эту историю изменили. По сути это такая система, где в режиме реального времени мы сможем давать объективную картинку ситуации с инфраструктурой в здравоохранении как для организаторов здравоохранения, так и для граждан. Аналогичная ситуация с медицинскими работниками. Не так давно запустили личный кабинет медицинского работника, где он может получать сервисы для себя (в том числе сервисы, связанные с аккредитацией), и до конца года запустим мобильное приложение. Плюс мы сделали то, что обещали, — публичную страницу, на которой медицинский работник может рассказывать о себе и сформировать QR-код, который может разместить в публичном доступе, хоть на стене своего кабинета, чтобы граждане могли получать объективную информацию о том специалисте, к которому они обратились.
Это, казалось бы, небольшие сервисы. Но на самом деле они повышают доверие и вовлекают граждан в их использование. Потому что чем нам на самом деле сильно помог COVID-19? Если говорить про сервисы вакцинации, которые были запущены, они позволили нам сформировать оперативно систему, которая помогала объективно собирать информацию о коллективном иммунитете. Все благодаря чему? Благодаря тому, что те самые сертификаты, которые были сформированы на портале госуслуг, оказались очень нужны каждому гражданину. И как только он их не получал, тут же нам сыпались десятки тысяч обращений о том, что кто-то почему-то какую-то информацию несвоевременно внес.
Сервисы — во главе угла
— Мы перешли благодаря COVID-19 в работу в режиме сервисов реального времени — такого не было никогда до пандемии. Мы собирали какие-то данные, как-то их обрабатывали, формировали отчеты. Здесь мы перешли в формат сервисов, от работоспособности которых зависит жизнь конкретного человека, который начинает ими пользоваться. Точно так же, по такому же принципу мы строим все другие сервисы.
Также в этом году мы переделали и перезапустили реестр нормативно-справочной информации, системы НСИ. Объективно рассчитываем, что сейчас и разработчики медицинских информационных систем, и регионы смогут более глубоко интегрироваться с системой единой федеральной нормативно-справочной информации. Без нее мы не получим качественных данных, которые нормально структурированы для работы с технологиями искусственного интеллекта или работы алгоритмов поддержки принятия врачебных решений.
Ну и, наверное, один из ключевых компонентов, который запускается в декабре, — это единый реестр застрахованных, ЕРЗЛ, который делает Федеральный фонд обязательного медицинского страхования. На его базе и будет формироваться цифровой медицинский профиль. Те заделы, которые были реализованы, позволяют нам сейчас из отдельных компонентов формировать то, что называется доменом здравоохранения.
Качество — важнейший критерий
— Следующий тренд, который был задан в период пандемии COVID-19, — это то, что граждане от нас ждут качественных сервисов. Президент обратил внимание на то, что, казалось бы, такой простой сервис, как запись на прием к врачу, работает на «Госуслугах» недостаточно хорошо. По поручению председателя правительства мы завели федеральный инцидент на базе координационного центра правительства, и сейчас в еженедельном режиме министр проводит совещания с регионами, на которых мы подробно разбираем работу системы, ищем места возникновения сбоев или организационных недостатков. До этого мы слышали, что основная проблема в том, что не хватает кадров.
На самом деле цифровая трансформация позволяет если не сразу упростить, то объективно посмотреть на ситуацию, увидеть, где проблема в кадрах, а где просто не организован процесс. И, казалось бы, такой простой сервис, как запись на прием к врачу, при переданных полномочиях и огромном количестве медицинских организаций, которые сами в рамках того нормативного регулирования, которое есть, определяют, как они ведут расписание, — процесс отнюдь не тривиальный. Идет выстраивание системы управления потоками пациентов, оптимизация тех ресурсов, которые существуют для того, чтобы разделять эти потоки, выделять те вопросы, по которым человеку вообще не нужно обращаться в медицинскую организацию. Когда проводили опросы, выяснили, что в эпидпериод половина посещения медорганизации — для продления больничного. Вот здесь как раз те самые телемедицинские технологии, апробированнные на COVID-19, помогут: мы и людей не будем лишний раз гонять в поликлинику, и сможем сократить нагрузку на медицинских работников. Дистанционные технологии востребованы и помимо телемедицины. У нас стартует дистанционная торговля рецептурными лекарственными препаратами. Долго мы к этому шли, много было споров на эту тему, тем не менее эксперимент, который будет проходить в трех регионах — Москве, Московской области и Белгороде — стартует в следующем году, и мы рассчитываем, что это позволит нам эту практику тоже расширить. Потому что некоторые регионы уже идут дальше — они обеспечивают не просто дистанционную доставку рецептурных лекарственных препаратов, платных, но и льготным категориям граждан. Тот же Белгород — там уже организовали бесплатную доставку. То есть пациент (хронический) дистанционно обращается к врачу, дистанционно консультируется. И после этого рецепт ему продлевается, и лекарство ему доставляют на дом. Это с точки зрения граждан, наверное, самая чувствительная история и самый востребованный сервис, поэтому мы будем обязательно организационные вопросы этого проекта решать, чтобы его можно было тиражировать и расширять на другие регионы, внедрять эти практики по всей стране. Кроме того, здесь возникает еще один сервис — он не медицинский. [...] Это сервис, связанный с налоговым вычетом. Когда мы имеем электронный рецепт, когда мы имеем информацию о покупке лекарственных препаратов, мы автоматом можем производить налоговый вычет, интегрировавшись с Федеральной налоговой службой. Этот вопрос в рамках эксперимента мы сейчас отрабатываем, в частности в Белгороде.
Фронт работы: расслабляться некогда
— Граждане ждут от нас сервисов. Мы считаем, что в следующем году должны для них сделать три основных сервиса. Они уже существуют, но мы должны на порядок их улучшить. Первый — это запись к врачу. Второй — это медицинские документы, и третий — это электронный рецепт, который тоже должен стартовать. [...] Некоторым врачам гораздо проще просто выписать рецепт на бумажке и отдать его пациенту, но при этом мы сразу теряем и в сервисах, и в аналитике для дальнейшей оценки эффективности лечения. Если говорить про медицинские документы, то я просто приведу цифры. У нас в ЕГИСЗ по итогам 2019 года за весь год было зарегистрировано 4 млн медицинских документов. Сегодня мы регистрируем 2 млн медицинских документов в сутки. То есть количество возросло примерно в 68 раз. Следующий шаг — сделать эти документы максимально полезными для человека, чтобы они могли переиспользоваться для получения человеком сервисов. То есть (условно) пациент, который прошел диспансеризацию, будет иметь возможность получить какие-то справки или медицинские заключения, а не проходить повторно тех врачей, которых он уже посетил. Плюс сам факт использования ЕГИСЗ для регистрации документов подтверждает переход большинства медицинских организаций на электронный документооборот. Да, не полностью, потому что мы понимаем, что по тому приказу, который у нас был выпущен, это решение остается за главным врачом. Тем не менее сам факт формирования электронного медицинского документа и регистрации его в РЭМДе подтверждает, что это юридически значимый, статусный документ, который официально сформирован медорганизацией. У нас сейчас 90% медицинских организаций уже такие документы регистрируют, но мы оцениваем, что рост с учетом количества случаев оказания медицинской помощи в первичном звене нас еще ожидает достаточно серьезный. Сейчас это порядка 2 миллионов документов в сутки, мы ожидаем что в следующем году количество может вырасти до 10 миллионов. Учитывая, что у нас первичном звене около миллиарда случаев оказания медицинской помощи.
Мы должны сделать так, чтобы эти структурированные медицинские документы были максимально полезны в том числе для системы обязательного медицинского страхования, чтобы они могли быть использованы для формирования реестров счетов, для проведения медико-экономической экспертизы, чтобы полностью переходить в дистанционный формат.
Мы задавали вопрос медицинским организациям: что вам сегодня мешает полностью отказаться от бумаги? Нам сказали, что основной стопор — это контролирующие органы. Мы со своей стороны подготовили письмо от Федерального фонда, который направил его во все свои территориальные фонды, в регионы, о том, что с точки зрения системы ОМС дублирование медицинских документов на бумаге не требуется. С точки зрения других органов, которые тоже их требуют, — это и следственный комитет, и прокуратура, и судебные органы — мы сегодня ведем такую работу для того, чтобы те организации, которые перешли на электронный документооборот, могли полностью вкусить все плюсы отсутствия дублирования того, что они делают на бумажном носителе. Здесь у нас есть один риск, касающийся поставки систем хранения. Это самая чувствительная тема, которую нам необходимо совместно с минцифры прорабатывать, — система хранения данных. Объективно увеличивающийся объем медицинских данных требует надежных и эффективных средств хранения и обработки. За счет создания централизованных архивов медицинских изображений на уровне регионов мы создали себе прекрасную базу для внедрения сервисов искусственного интеллекта. Мы это видим уже сегодня и совершенно точно будем эту историю продвигать — в отношении медицинских изображений КТ и МРТ и в отношении ЭКГ. Такие системы есть, я смотрел, как это работает в Татарстане, где создан единый архив ЭКГ, который подсказывает врачам решение в плане интерпретации цифровых данных, которые поступают в эту систему с электрокардиографов.
Мы создали все необходимые элементы инфраструктуры, базовых информационных систем. Мы наладили информационное взаимодействие, которое мешало переходить на электронный документо-
оборот. Мы имеем большой массив структурированных медицинских данных. Наша задача теперь — с этим базисом начать создавать сервисы, которые будут удобны и полезны как врачам, так и гражданам. Первые сервисы — об этом говорилось на встрече президента по теме искусственного интеллекта — уже есть, и я думаю, перечень поручений, которые возникнут по итогам этой встречи, подтолкнет в том числе и нас к их массовому использованию и внедрению.